Читать книгу "С кем и против кого воевали украинские националисты в годы Второй мировой войны. Историческая публицистика - Виталий Иванович Масловский"

«саботажниками украинского строя». Били шомполами и расстреливали. В конце июля 1943 года штаб УНРА огласил воззвание к украинскому народу, в котором выражался протест против этих мероприятий, они осуждались как бесчеловечные поступки ослепленных тоталитаристов, и подчеркивалось, что за все эти преступления полную ответственность несет персонально главный руководитель ОУН-б, господин Лебедь…». А 10 августа 1943 года атаман издал воззвание «Открытое письмо к членам ОУН Степана Бандеры», где высказывал своё полное несогласие с действием бандеровцев. В нём, в частности, указывалось: «Ещё в марте 1943 года открытые действия ячеек Ваших организаций преждевременно спровоцировали всеобщее восстание украинской полиции, откуда многие люди потом были загнаны в могилу и в немецкие лагеря…». Далее в обращении говорилось: «Уже во время переговоров, вместо того, чтобы проводить мероприятия по совместно согласованной линии, военные отделы ОУН под маской УПА, да еще и якобы по приказу Бульбы, принялись с жестокостью и ненавистью истреблять польское население и другие национальные меньшинства…» «…Это правда, что Ваша партийная сеть в некоторых областях Западной Украины достаточно распространена, – продолжалось в обращении, — но разве её хватит, чтобы построить большое самостоятельное соборное Украинское государство? Мало забросить сеть в глубокое море. Важно – вытащить её оттуда целой. Допустим, что Вы сегодня имеете 10, 20, 30, 40 или даже 100 тысяч партизан. Но сможет ли эта сила защитить Украину тогда, когда защита требует не менее трехмиллионной армии и отчаянной стойкости всего народа? При Ваших методах расстрелов украинцев из Красной Армии, бывших украинских коммунистов, комсомольцев, и преследования украинского актива, как это было на Житомирщине, удушая путами своих лучших людей, Вы не только не мобилизуете этой армии, а наоборот – уничтожите самих себя и тех, кто единственно мог бы построить украинское государство». И далее – достаточно важное замечание: «После этого обзора я позволю себе спросить Вас: за что вы боретесь? За Украину – или за Вашу ОУН? За Украинское государство – или за диктатуру в том государстве? За украинский народ – или только за свою партию?..»

В ответ на это обращение подразделения СБ ОУН-бандеровцев напали на штаб атамана 19 августа 1943 года, в результате чего погибло немало людей. Часть руководящего состава отрядов «Полесской Сечи» было захвачено в плен, в том числе и жена «Тараса Бульбы» Анна. Атаман писал: «Все эти люди методами террора были вынуждены некоторое время работать в новом войске, а затем были поголовно ликвидированы – как свидетели массовых преступлений. Особенно пытали Анну Боровец, чтобы выявить некоторые тайны мужа, а главным образом – где размещены схроны с оружием и нашей типографией. Анна ничего не выдала, и была до смерти замучена…» И там же: «15 ноября 1943 года партия Лебедя поставила всех в известность, что СБ установила, что Анна Боровец, как полька по национальности (хотя она была чешка), была польским шпионом среди украинцев, и поэтому она приговорена ревтрибуналом к смерти, и приговор приведен в исполнение 14 декабря 1943 года». Так бандеровцы жестоко отомстили атаману.

В своей книге в разделе «Котловина смерти» «Тарас Бульба» -Боровец продолжил описание трагедии своих вооруженных формирований. Здесь он, в частности, вновь замечает, что бандеровцы упорно продолжают уничтожение польского населения Волыни. Он говорил о том, что в июне 1943 года руководитель ОУН-б Лебедь издал приказ «немедленно и побыстрее закончить акцию тотального очищения украинской территории от польского населения». (Выделено мной – В.М.)

«Тарас Бульба» констатировал: «Все бойцы видели, что таким образом партия Лебедя ведёт целую армию на верную смерть. А после армии такая же судьба ждёт и всю нацию. Началось повальное недовольство в рядах ОУН. Эти проявления недовольства партийная СБ принялась ликвидировать с помощью системы массового внутреннего шпионажа, репрессиями и расстрелами. Началось массовое дезертирство из армии в подполье от партии и СБ. В ответ на дезертирство СБ начала терроризировать и расстреливать целые семьи дезертиров. Начали брать заложников, поощрять доносительство и т.п.» Атаман при этом замечал, что особенно свирепствовал «наш внутренний враг – дикий, безоглядный, патологический вождизм. Нам было ясно, что их „руководство“ своевременно отступит из Полесья, а масса несчастного народа погибнет. Так оно, к сожалению, и произошло. Большой „революционер“ Лебедь со всей своей партийной верхушкой и палачами СБ бежал за границу, а народ погиб…».

Далее «Тарас Бульба» так определял свою тактику по мере приближения фронта к территории Западной Украины: «18 ноября 1943 года было созвано совещание главного штаба УНРА. На этом совещании я объяснил своим коллегам приведенные выше рассуждения и предложил принять следующий конкретный план: – Немедленно пробовать заключить мир с немцами, чтобы получить от них возможность взять у них то военное имущество, которые они всё равно оставляют – или уничтожают, и добиться официального разрешения на эвакуацию нашего гражданского населения из Полесской котловины на польскую или иную территорию на западе. Сначала это будет немецкая или австрийская территория, а затем, после войны, эти люди смогут поселиться в свободном мире; – Предложить немцам освободить из тюрьмы С. Бандеру, чтобы с его помощью прекратить саботаж Лебедя, и чтобы как можно скорее массово переформировать УПА в партизанскую армию, которая и дальше бы действовала во время советской оккупации; – Сформированную именно для партизанских акций УНРА, согласно одобренным планам, под командованием атамана Зубатого-Щербатюка, как моего заместителя, при приближении советско-германского фронта, планомерно переводить в подполье, и дальше действовать согласно директивам нашего правительства; – Принимая во внимание большую серьёзность нашего положения, где каждый час равносилен целыми годами мирного времени, для ускорения переговоров с немцами я не имею ничего против того, чтобы самому возглавить нашу делегацию».

С этими планами относительно тактики поведения в такой критической ситуации атаман «Тарас Бульба» -Боровец и поехал на переговоры с немцами в столицу рейхскомиссариата «Украина» город Ровно. Атаман продолжал: «В ночь с 15 на 16 ноября 1943 года мы составили меморандум к немецкому военному командованию, в котором предлагали немецкой стороне: 1. Учитывая изменившуюся ситуацию, в которой Украина снова подвергается оккупации СССР, прекратить украино-немецкую вражду, и составить договор о совместной борьбе против большевизма. 2. Наши лесные партизанские войска переформировываются в небольшие боевые группы и остаются под опытным командованием для дальнейшей борьбы в тылу СССР. Эти войска обеспечиваются военным имуществом немецкой армии, которое она оставляет при отступлении на запад. 3. Остатки партизанского войска или демобилизуются, или предлагаем их дальнейшую эвакуацию в тылы немецкой армии, где они и реорганизуются в регулярные боевые части новой Украинской националистической армии в составе немецких вооруженных сил. 4. Дать украинской стороне разрешение на эвакуацию своего гражданского населения с линии советско-германского фронта на немецкую территорию и дальше на запад. 5. Освободить всех украинских политических заключенных, репрессированных и взятых в плен, и дать им возможность влиться в новые регулярные и партизанские украинские войска. Собрать в новую УПА тех украинских военных, что до сих пор поодиночке или отдельными группами находятся в немецких воинских частях (дивизия „Галичина“ и другие военные и полицейские части). 6. Для осуществления этой программы украино-германского сотрудничества возродить в Германии Украинский национальный комитет, составленный из представителей всех политических группировок и авторитетных общественных организаций. 7. Переговоры необходимо ускорить, иначе события на фронте парализуют осуществление намеченной программы, когда Красная Армия захватит остальные украинские территории».

17 ноября 1943 атаман «Тарас Бульба» вместе с сотником Ждановичем выехал в Ровно, чтобы передать этот «меморандум» главнокомандующему тылом верхмахта генералу Кицингеру. Но эти политические вопросы надо было решать в Берлине. Поэтому 30 ноября атаман в сопровождении того же Ждановича прибыл в Берлин. «1 декабря нас заперли в одиночной камере Заксенхаузенского бункера, – отметил Бульба в мемуарах. – А где-то в последних числах октября 1944 года нас выпустили из камеры».

Мы уже приводили несколько фрагментов из «эпопеи» пребывания «Тараса Бульбы» в Заксенхаузене. Там он сидел в том же бункере «Целленбау» («для избранных») в приличных условиях. Его камера была почти рядом с камерой С. Бандеры. На этом военная «эпопея» атамана «Тараса Бульбы» не закончилась. Мы еще вернемся к ней.